Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2021 N 305-ЭС21-3961(1-3) по делу N А40-71749/2015
(извлечение)
Ключевым аспектом при рассмотрении настоящего спора являлся вопрос о квалификации совокупности оспариваемых сделок. Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что данные сделки представляли собою многоступенчатый процесс обращения взыскания Абсолют Банком на заложенное имущество, в то время как суды апелляционной инстанции и округа оценили данные сделки как направленные на недобросовестный вывод имущества должника во вред иным кредиторам.
В подобной ситуации, когда отношения сторон являются сложно структурированными и опосредуются чередой запутанных и связанных между собой сделок, правильная квалификация совокупности юридически значимых действий сторон должна осуществляться посредством сопоставления фактических обстоятельств, имевших место до инициирования оспариваемых действий, и обстоятельств, возникших после совершения сторонами всех операций.
В данном случае до совершения первой оспариваемой сделки (передачи недвижимого имущества обществу "Раздолье" в качестве взноса в уставный капитал) Абсолют Банк имел денежное требование к должнику, которое было обеспечено залогом спорного имущества. При этом, как установлено судами и не оспаривается участвующими в деле лицами, по завершении последней из оспариваемых операций залоговое имущество было включено в состав ЗПИФ Якорь, единственным пайщиком которого является Абсолют Банк.
Согласно пункту 3 статьи 11 Федерального закона от 29.11.2001 N 156-ФЗ "Об инвестиционных фондах" имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, является общим имуществом владельцев инвестиционных паев и принадлежит им на праве общей долевой собственности.
Соответственно, с учетом того факта, что Абсолют Банк являлся единственным пайщиком, следует заключить, что имущество перешло в его собственность. Помимо этого, по итогам совершения спорных операций Абсолют Банк утратил денежные требования к группе компаний, к которой принадлежал должник.
Таким образом, имелись веские основания полагать, что в результате совершения цепочки оспариваемых сделок произошло внесудебное обращение взыскания на залог посредством передачи заложенного имущества в собственность залогового кредитора.
Вывод об обратном (в частности, что имели место самостоятельное приобретение Абсолют Банком объектов недвижимости посредством покупки доли в уставном капитале общества "Раздолье" и самостоятельная купля-продажа прав требования по кредиту входящими в группу должника компаниями, на что указывал представитель Сбербанка России) возможен при условии раздельной квалификации оспариваемых сделок. В то же время суды трех инстанций правомерно сослались на их взаимосвязанность, так как данные сделки заключены в короткий промежуток времени, опосредовали перемещение между сторонами одних и тех же объектов недвижимого имущества, имели единую цель и общую направленность.
Отклоняя доводы ответчиков относительно правовой природы спорных сделок, суды апелляционной инстанции и округа отметили, что обращение взыскания на спорное имущество не могло иметь места, поскольку в итоге сумма уступленных цессионариям денежных прав по кредитам не была уменьшена на стоимость заложенного имущества (о чем свидетельствует последующее включение требований цессионария в реестр в полном объеме).
Действительно, по смыслу пункта 3 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации залогодержателем своих прав в отношении заложенного имущества осуществляется соразмерное погашение основного обязательства, что в данном случае не произошло. Однако, возражая против указанного вывода, представители общества "Селигер Парк" и Доверительного управляющего указывали на то, что денежные права требования были уступлены лицам (последовательно обществу "Информационные системы", обществу "Профи" и далее компании Коренто Трейдинг Груп Инк), которые не относятся к группе Абсолют Банка, а, напротив, входят в группу компаний заемщиков, как установлено судом первой инстанции. При этом судами апелляционной инстанции и округа названные доводы и выводы суда первой инстанции не были опровергнуты, равным образом истцы (Сбербанк России и Банк Траст) также не привели возражений относительно названных фактов. Исходя из этого, действия цессионариев по предъявлению ко включению в реестр требований в полном объеме не могут противопоставляться группе Абсолют Банка и в любом случае сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности последнего как залогодержателя.
Выводы же судов апелляционной инстанции и округа привели к тому, что негативные последствия незаконного поведения цессионариев были возложены на Абсолют Банк и связанных с ним лиц. Равным образом с учетом лишения Абсолют Банка статуса залогового кредитора в результате применения реституции - основная часть вырученных от продажи имущества средств будет направлена именно цессионариям (то есть фактически обогатится группа заемщиков, передавших изначально недвижимость в залог), что не соответствует целям и задачам справедливого судебного разбирательства.
Кроме того, вывод судов апелляционной инстанции и округа о злоупотреблении со стороны группы Абсолют Банка базировался на его аффилированности с группой заемщика через корпоративное участие в обществе "Раздолье", на это же ссылались представители Банка Траст и Сбербанка России. Однако этот вывод входит в противоречие с установленными самими судами фактическими обстоятельствами: как указано выше, 03.04.2015 общество "Информационные системы" продало 99,627% долей общества "Раздолье" в пользу Доверительного управляющего ЗПИФ Якорь. Следовательно, факт одновременного корпоративного участия в упомянутом обществе Абсолют Банка (или членов его корпоративной группы) и лиц, входящих в группу заемщика, не подтверждается; напротив, произошло перемещение (трансфер) актива (доли в уставном капитале и, соответственно, спорной недвижимости) из одной группы в другую. Заключение же сделки купли-продажи само по себе никак не может подтверждать аффилированность сторон при отсутствии иных условий, указывающих на их связанность.
По этим же причинам являются ошибочными выводы судов апелляционной инстанции и округа, которые, квалифицируя спорные сделки, рассматривали факт погашения ипотеки в отношении спорного имущества (по заявлению должника и цессионария общества "Информационные системы") как обстоятельство, которое бы наступило в любом случае. Вместе с тем очевидно, что любой разумный кредитор, чьи требования обеспечены залогом, не даст согласия снять обременение до тех пор, пока не состоялось удовлетворение его требований. Соответственно, прекращение ипотеки в отношении спорного имущества может быть объяснено исключительно одновременным перемещением доли в обществе "Раздолье" (которое владело недвижимостью) в группу Абсолют Банка. В результате таких действий данная группа оставляла у себя предмет залога, отказываясь от иных денежных прав по кредиту (ввиду отсутствия у должника иных активов). Вопреки выводам судов апелляционной инстанции и округа залог не мог прекратиться до тех пор, пока кредитору не была предоставлена экономически ценная компенсация за невозвращенный кредит.
Исходя из этого, Судебная коллегия соглашается с судом первой инстанции, который указал на то, что фактически имело место обращение взыскания на заложенное имущество, в связи с чем именно эта сделка подлежала проверке с точки зрения пороков недействительности.
Квалифицируя такую сделку на предмет наличия у нее признаков причинения вреда (статья 61.2 Закона о банкротстве) или злоупотребления правом (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), необходимо сопоставить размер денежных требований кредитора со стоимостью заложенного имущества, на которое обращено взыскание. Суд первой инстанции установил (и судами апелляционной инстанции и округа данный факт не опровергнут), что размер задолженности заемщиков и общества "Дмитровка" (как поручителя) по кредиту существенно превышал стоимость заложенного имущества, в силу чего не имелось условий для вывода о наличии у сделки признаков вреда, в том числе ее направленности на недобросовестный (то есть лишенный разумного экономического основания) вывод активов. Неравноценность встречного исполнения если и имела место, то по отношению к Абсолют Банку, но никак не в отношении кредиторов должника.
Таким образом, суд первой инстанции правомерно счел ошибочными доводы о необходимости применения положений статьи 61.2 Закона о банкротстве либо статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суды же апелляционной инстанции и округа в результате неправильной квалификации природы оспариваемой цепочки сделок пришли к ошибочному выводу и в части наличия у данных сделок признаков причинения вреда конкурсным кредиторам должника.
В то же время нельзя согласиться с выводами суда первой инстанции об отказе в признании цепочки сделок недействительной в полном объеме.
Как разъяснено в абзаце втором пункта 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), если сделка с предпочтением была совершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в статье 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных пунктом 2 статьи 61.2 (в частности, цели причинить вред), не требуется.
Дело о банкротстве должника возбуждено 27.05.2015. Оспариваемая цепочка сделок совершена преимущественно в период с марта по июнь 2015 года, что соответствует периодам подозрительности, установленным положениями статьи 61.3 Закона о банкротстве. Следовательно, данная совокупность сделок могла быть оспорена как направленная на оказание предпочтения отдельному кредитору.
Учитывая отсутствие у должника кредиторов первой и второй очереди, в силу положений пунктов 2 и 2.1 статьи 138 Закона о банкротстве Абсолют Банку как залоговому кредитору при обращении взыскания в процедуре несостоятельности было бы выплачено до 95% от стоимости заложенного имущества. Следовательно, банк не может считаться получившим предпочтение в этой части (пункт 29.3 постановления N 63, определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 14.02.2018 N 305-ЭС17-3098(2)).
Последствием недействительности взаимосвязанных сделок могло бы стать взыскание с банка не более 5% от стоимости недвижимости, что ошибочно не учтено судом первой инстанции. При этом с возможностью признания сделки недействительной в части 5% соглашались и податели кассационных жалоб, на это же ссылался и конкурсный управляющий.
Суды же апелляционной инстанции и округа в результате применения реституции и вовсе обязали возвратить в конкурсную массу всю спорную недвижимость без восстановления банка в правах залогового кредитора, тем самым, фактически лишив залог экономического смысла и ценности как таковых, нивелировав его обеспечительную функцию.
В связи с тем, что в обжалуемых судебных актов содержатся нарушения норм права, которые повлияли на исход рассмотрения дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов кредиторов общества "Селигер Парк", Доверительного управляющего и Абсолют Банка в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, данные судебные акты, а также определение суда первой инстанции на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене с направлением обособленного спора на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении в целях полного и всестороннего разрешения спора, применения реституции суду первой инстанции следует решить вопрос о необходимости привлечения Абсолют Банка (как лица, обратившего взыскание на залог) и общества "Селигер Парк" (как нынешнего собственника недвижимости) к участию в обособленном споре в качестве соответчиков. Кроме того, суду следует установить действительную рыночную стоимость заложенного имущества (без учета обременения) в период совершения Абсолют Банком действий по обращению взыскания на залог и, исходя из этого, разрешая вопрос о признании сделки недействительной в части получения кредитором 5%, определить точную сумму, подлежащую взысканию в порядке реституции. Кроме того, необходимо отметить, что судебный акт об отказе в признании сделки недействительной в части 95% стоимости заложенного имущества может являться основанием для пересмотра по новым обстоятельствам определения о включении в реестр требования цессионария в указанной части.
