Поиск по сайту

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.07.2021

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.07.2021 N 307-ЭС21-2116 по делу N А56-138387/2018
(извлечение)
В соответствии с пунктом 1 статьи 379 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) восполнение имущественной массы гаранта, уплатившего по банковской гарантии, осуществляется с использованием механизма регресса, а не перемены лица в уже существующем обязательстве. При регрессе, в отличие от суброгации (пункт 1 статья 382 ГК РФ), возникает новое обязательство.
По общему правилу денежные обязательства, возникшие после дня принятия к производству заявления о признании должника банкротом, относятся к числу текущих. Требования кредиторов по таким обязательствам не подлежат включению в реестр требований кредиторов и удовлетворяются в приоритетном порядке (пункты 1 и 2 статьи 5, пункт 1 статьи 134 Закона о банкротстве).
В рассматриваемом случае по формальным признакам регрессное требование банка к принципалу (и как следствие, к Гавырину П.В., поручившемуся за принципала) возникло после уплаты денежной суммы бенефициару, то есть после возбуждения дела о банкротстве Гавырина П.В.
Вместе с тем, в пункте 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве" дано ограничительное толкование положений пунктов 1 и 2 статьи 5 Закона о банкротстве в части регрессных обязательств по банковской гарантии: если банковской гарантией обеспечено исполнение обязательства, возникшего до дня возбуждения дела о банкротстве должника-принципала, и гарант уплатил бенефициару сумму, на которую выдана гарантия, после этого дня, требование гаранта к должнику-принципалу о возмещении указанной суммы не относится к текущим платежам и подлежит включению в реестр требований кредиторов.
Такое толкование может привести к появлению ситуации, при которой само реестровое регрессное (новое) требование, основанием которого является платеж кредитору, возникнет после истечения предусмотренного абзацем третьим пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве двухмесячного срока на его предъявление к включению в реестр требований кредиторов принципала (поручителя принципала), что и имело место в рассматриваемом случае.
В подобной ситуации сложившаяся судебная арбитражная практика исходит из того, что положения абзаца третьего пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве в силу аналогии закона (пункт 1 статьи 6 ГК РФ) подлежат применению к добросовестному гаранту с учетом правил пункта 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве: требование добросовестного гаранта считается заявленным в установленный Законом о банкротстве срок, если оно предъявлено в течение двух месяцев со дня возникновения права на регресс (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.09.2014 N 307-ЭС14-100).
Судебная коллегия считает, что в рассматриваемом случае вопрос о добросовестности банка был разрешен судами неправильно.
В силу принципа относительности обязательств (статья 308 ГК РФ), заявляя о недобросовестности гаранта, принципал, его поручитель (кредиторы поручителя, финансовый управляющим имуществом последнего) не вправе ссылаться на возражения из чужой обязательственной связи ("гарант (банк) - бенефициар").
Ненадлежащее исполнение банком обязательства перед бенефициаром производит эффект только на это обязательство (бенефициар получает право на привлечение банка к гражданско-правовой ответственности за несовершение платежа по гарантии в отведенный срок (пункт 2 статьи 377 ГК РФ)) и само по себе не свидетельствует о недобросовестности банка в регрессной обязательственной связи "гарант - принципал".
Суды не учли, что гарантия призвана повысить уровень защиты бенефициара, создать для него большую вероятность реального удовлетворения требования, вытекающего из отношений между принципалом и бенефициаром. Принципал и его поручитель (кредиторы принципала, поручителя) не могут поставить в вину гаранту просрочку платежа в адрес бенефициара еще и потому, что причиной предъявления бенефициаром требования к гаранту по общему правилу является неисправность самого принципала в обязательстве, связывающем его с бенефициаром.
Вопрос о недобросовестности банка в обязательственной связи "гарант - принципал (его поручитель)" не был рассмотрен судами. При таких обстоятельствах их вывод о необходимости понижении очередности удовлетворения требования банка является преждевременным.
Аналогичные вопросы рассмотрены в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2021 N 305-ЭС19-24128(5) по делу N А40-176043/2015.

Все новости

Личный кабинет
00:00