Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.02.2022 N 305-ЭС20-7883(3,4) по делу N А41-4000/2016
(извлечение)
В рассматриваемом деле перед судами встал вопрос о порядке распределения средств, вырученных от продажи предмета залога. Правила, регулирующие соответствующие отношения, установлены статьей 138 Закона о банкротстве.
По смыслу названной статьи вне очереди вырученные средства направляются в целях погашения расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах (пункт 6).
Затем от оставшихся средств:
80% расходуются на погашение требования залогового кредитора;
15% - в пользу кредиторов первой и второй очереди (при их отсутствии - также залоговому кредитору);
5% - на погашение судебных расходов, вознаграждение арбитражного управляющего и оплату услуг привлеченных лиц (пункты 2 и 2.1 статьи 138 Закона о банкротстве).
В случае если предметом залога являлся объект строительства, то соответствующие пропорции установлены положениями статьи 201.14 Закона о банкротстве. Однако судами правовой статус предмета залога установлен не был.
Как указано выше, разногласия возникли по поводу требований по кредиту, вознаграждению арбитражному управляющему, выплате мораторных процентов, оплате коммунальных услуг. Исходя из приведенных положений закона очевидно, что для погашения этих требований предназначены разные части выручки на торгах, в связи с чем не все эти требования конкурировали между собой. В силу этого резолютивная часть определения суда первой инстанции, направленная на установление очередности между спорными требованиями, основана на ошибочном толковании закона.
В данном случае судам необходимо было определить правовую природу требований, в отношении которых возникли разногласия, чтобы соотнести, из какой части выручки конкретное требование подлежит погашению.
Так, вне очереди подлежали погашению расходы управляющего на проведение торгов, а также на обеспечение сохранности предмета залога.
Разрешая вопрос о том, относится ли оплата коммунальных услуг к обеспечению сохранности залогового имущества, суды ошибочно исходили из того, что для подобной квалификации требований управляющей компании (или ресурсоснабжающей организации) необходимо заключение какого-то специального договора об обеспечении сохранности, подачи соответствующих заявлений либо утверждения порядка обеспечения сохранности залоговым кредитором.
Положения пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве о расходах на сохранность предмета залога применяются также и к коммунальным платежам, необходимым для поддержания заложенного имущества в физически исправном состоянии. Поэтому для правильной квалификации подобных требований компании необходимо было установить, связано ли оказание конкретной коммунальной услуги с обеспечением сохранности предмета залога или нет.
Так, принимая во внимание, что в залоге находился объект недвижимости, очевидно, что расходы на отопление (в том числе общедомовое) непосредственно связаны с его сохранностью, а потому подлежали компенсации в порядке пункта 6 статьи 138 Закона о банкротстве. Учитывая, что перечень предъявленных компанией к возмещению расходов являлся обширным, суду необходимо было попредметно проанализировать связанность конкретной услуги с сохранностью предмета залога и исходя из этого определить, в каком размере требования компании подлежат внеочередному удовлетворению из суммы выручки на торгах, а в каком - удовлетворению в порядке общей очередности текущих платежей (пункт 2 статьи 134 Закона о банкротстве).
При разрешении вопроса о погашении требований Митичкина А.А. как правопреемника банка по части основного долга судам необходимо было исходить из того, что указанные требования в силу пунктов 2 и 2.1 статьи 138 Закона о банкротстве могут быть удовлетворены из 80% и 15% оставшихся денежных средств от суммы, вырученной от реализации предмета залога (в случае отсутствия кредиторов первой и второй очереди), исчисляемых после погашения расходов, предусмотренных пунктом 6 названной статьи. При этом судами установлено, что до выплаты названных расходов управляющим уже по каким-то причинам было осуществлено погашение большей части требований банка. Следовательно, требования Митичкина А.А. могли быть удовлетворены из выручки от продажи залога в приоритетном порядке при условии достаточности средств, оставшихся от названных 80% и 15%.
При разрешении вопроса о порядке выплаты вознаграждения арбитражному управляющему судам следовало исходить из того, что такое вознаграждение не могло конкурировать в очередности с требованиями иных кредиторов (в том числе залоговых), а подлежало оплате из специально выделенных для этих целей 5% от выручки на торгах.
Равным образом являются ошибочными выводы судов и в части определения очередности требований банка и Митичкина А.А. об уплате мораторных процентов. Мораторные проценты по требованию залогового кредитора подлежат удовлетворению после погашения требований всех кредиторов третьей очереди (включая незалоговых) преимущественно перед удовлетворением необеспеченных требований кредиторов по мораторным процентам (согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.08.2021 N 303-ЭС20-10154(2)). Следовательно, требования банка и Митичкина А.А. об уплате мораторных процентов не подлежали приоритетному погашению из сумм, вырученных на торгах, а должны были быть удовлетворены в порядке очередности из общих средств, включенных в конкурсную массу.
