В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 305-ЭС18-14622(4,5,6) по делу N А40-208525/2015 указано следующее.
Каменский Д.А. привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника-банкрота по правилам Законао банкротстве, который предусматривает два юридических состава для привлечения к данному виду ответственности:
- невозможность полного погашения требований кредиторов (статья 61.11Закона о банкротстве) и
- неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника (статья 61.12Закона о банкротстве).
В связи с этим причинение субсидиарным ответчиком вреда кредиторам должника-банкрота происходит при наступлении объективных признаков составов правонарушений, обозначенных в статьях 61.11или 61.12Закона о банкротстве. Так, в частности, из пункта 1 статьи 61.11Закона о банкротстве следует, что, вред причиняется при совершении контролирующим должника лицом деяний (действия или бездействия), вследствие которых стало невозможно полное погашение требований кредиторов контролируемого лица.
Обстоятельства, указанные в пункте 2 статьи 61.11Закона о банкротстве, в том числе отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, - это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения.
Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.
Таким образом, вопреки выводам судов, правонарушение контролирующего должника лица выразилось не в том, что он не передал бухгалтерскую и иную документацию должника конкурсному управляющему, а в его противоправных деяниях, повлекших банкротство подконтрольного им лица и, как следствие, невозможность погашения требований кредиторов.
Исходя из этого, время совершения контролирующим должника лицом правонарушения должно определяться не моментом, с которого у него возникла просрочка в передаче документов, а действиями по доведению им общества "Дистрибуция" до несостоятельности. Именно период совершения последних в соотнесении с датой возбуждения дела о банкротстве Каменского Д.А. имеет определяющее значение для квалификации задолженности как реестровой или текущей, однако судами данный период не установлен.
Обстоятельства, подтверждающие объективное банкротство подконтрольного лица, могут быть установлены в том числе из косвенных признаков, таких например, как прекращение платежей по обязательствам и т.п.
